Яндекс
ВКонтакте
Facebook
Честно говоря, смотреть новую работу Никиты Михалкова "Солнечный удар" я шла с ужасом: помня "Предстояние" и "Цитадель", боялась, что все три часа экранного времени придется созерцать пытки и издевательства красных над белыми. К счастью, мои опасения не сбылись: шокирующе натуралистичных эпизодов в фильме нет, все страшное происходит либо за кадром, либо на линии горизонта.
Я вовсе не считаю, что кинематографисты должны рассказывать зрителям лишь о добром и светлом, не замечая страшного и трагического. Вот только правда жизни и правда искусства — это разные вещи. Предельный натурализм уместен в документалистике, а в художественном кинематографе опасно перебарщивать: чем больше рек крови течет по экрану, тем быстрее зрители вспоминают, что на самом деле видят томатный сок. По-настоящему талантливый и неравнодушный режиссер способен напугать до озноба, не показав ни одного трупа. (Лично для меня самая страшная картина о Второй мировой — "Иваново детство" Андрея Тарковского, где запредельный ужас войны зрители видят в изуродованной душе самого обычного мальчишки.) Так что отсутствие натурализма я считаю безусловным достоинством "Солнечного удара".
А все остальное об этой ленте мне стало понятно из ее начального эпизода. (Разумеется, первое впечатление — далеко не всегда самое верное, но в данном случае оно оправдалось на сто процентов.)
Начинается новый отечественный фильм так. В темной, безлюдной Одессе, в ноябре 1920 года замершей перед приходом красных, по пустынным улицам гулял лишь павлин, особенно яркий среди общей мрачности. Навстречу чудо-птице катил трамвай, переполненный галдящими победителями. "Сейчас они убьют павлина", — подумала я и не ошиблась. Раздались выстрелы — и в следующий миг зрители увидели неподвижно лежащее окровавленное тельце в пестрых перьях.
Всем последующие эпизоды "Солнечного удара" столь же предсказуемы и лишены оригинальности. В подобном положении вещей, конечно, есть и свои плюсы: все три часа просмотра я увлеченно играла в угадайку, пытаясь вспомнить, где раньше видела нечто похожее. Результаты своих изысканий привожу ниже.
Трамвай, на котором невозможно уехать от будущего, и летящие по ветру предметы женской верхней одежды шлют воздушные поцелуи "Рабе любви", созданной Михалковым в далеком 1975 году. Круиз на теплоходе как самое светлое и нежное воспоминание о навсегда ушедшем мире бережно хранили в памяти в трудные годы Гражданской войны Телегин и Даша, герои дважды экранизированного романа Алексея Толстого "Хождение по мукам", и Филиппок и Зиночка, персонажи картины Ильи Авербаха "Объяснение в любви". Невероятно затянутое и пафосное выступление фокусника на теплоходе напомнило мне по-настоящему волшебные, чарующие сцены семейных торжеств в гениальной ленте Ингмара Бергмана "Фанни и Александр". Детская коляска, скатывающаяся с Потемкинской лестницы, воскрешает в памяти очень похожий эпизод "Броненосца "Потемкин" Сергея Эйзенштейна и начало "Своего среди чужих…", где вместо лестницы был холм, а вместо коляски — карета. Белогвардеец, идущий сдаваться красным, держа на поводке невероятно умного охотничьего пса, очень напоминает героя фильма "Служили два товарища" — поручика Брусенцова, который собирался уплыть в эмиграцию вместе со своим верным конем. Совсем молоденький парнишка, который из кожи вон лез, чтобы понравиться старшим офицерам, и очень их этим раздражал, — похоже, потомок Пети Ростова, одного из персонажей "Войны и мира" Льва Толстого. Человек с фото- или киноаппаратом, дарящий людям единственный шанс хоть ненадолго остановить быстро меняющееся время, похож и на оператора Андрея Некрасова — еще одного героя картины "Служили два товарища", и на итальянских братьев-каменотесов, которые, покинув родину, начали снимать кино в Голливуде (их историю рассказали братья Тавиани в ленте "Доброе утро, Вавилон!"). Жизнелюбивый толстяк, готовый ради лишнего куска хлеба предать и продать все и всех, а также символизирующая бурный оргазм работа паровой машины передают пламенный привет всему советскому кинематографу…
Продолжать угадайку я могла бы еще долго, но главное, по-моему, ясно и так. Вообще говоря, нет ничего плохого в том, чтобы повторять чужие успешные художественные приемы, но в таком случае особенно важно преображать чужие наработки своим собственным оригинальным замыслом. Так Михалков поступил в "Своем среди чужих…", и этот фильм по-прежнему живет, несмотря на историческую недостоверность и многочисленные фактические ошибки, допущенные кинематографистами. Увы, ни в романтической, ни в трагической части "Солнечного удара" я не заметила ничего оригинального.
Красивые истории любви становятся событием на экране лишь в том случае, если режиссура вдохновенна, а актерские работы превосходны. Увы, умение убедительно рассказывать о нежных чувствах никогда не было сильной стороной Михалкова-постановщика, и в его новой картине данное положение вещей абсолютно не изменилось.
Актерские работы, увы, тоже разочаровали. Герои второго плана типичны для позднего Михалкова — это нелепые, смешные, не очень приятные люди, существующие лишь для того, чтобы подчеркнуть невообразимые достоинства основных персонажей. Каждая последующая лента постановщика в данном отношении все больше напоминает мне голливудские подростковые комедии, создатели которых очень любят показывать главных героев бриллиантами среди грязи. Это, конечно, чисто субъективное мнение, но человек, который искренне убежден в том, что окружен сплошными ничтожествами, совсем не кажется мне таким уж замечательным, поэтому разделить восхищение Михалкова наиболее симпатичными ему персонажами я, увы, не могу.
Было бы еще полбеды, если бы главные герои "Солнечного удара" оправдали оказанное им доверие и оказались бы по-настоящему реалистичными и интересными, но, увы, ничего подобного не произошло. У исполнительницы главной роли практически нет крупных планов; понятно, что режиссер прибегает к данному приему в тех случаях, когда не уверен, что актриса с ними справится, но неужели нельзя было среди великого множества современных российских артисток найти ту, которая смогла бы создать яркий и достоверный образ?! Ведь девушка, сыгравшая в "Солнечном ударе", по-моему, даже внешне не слишком похожа на дам, которые жили на рубеже XIX-XX веков, так зачем понадобилось приглашать именно ее? Впрочем, не исключено, что у меня об эпохе столетней давности сложилось превратное представление, а Никита Сергеевич, который наверняка был знаком с ровесницами (пусть и постаревшими) своей нынешней героини, во время кастинга ориентировался на то, что лично видел.
Главный герой "Солнечного удара" согласно воле сценаристов (не имеющей ничего общего с сюжетом одноименного рассказа Бунина) большую часть времени спотыкается, ошибается, заикается, совершает нелепые поступки, принимает другую женщину за свою возлюбленную и закатывает бурные истерики. Типичное поведение для офицера, не правда ли? Спору нет, в царской России в армию и флот шли не только дворяне, чувствовавшие призвание к ратному труду, но и те представители высшего сословия, которые, нуждаясь в деньгах, считали военную службу единственно почетной для себя. Однако любые поступки все равно должны быть обусловлены характером. Если бы прекрасной незнакомкой внезапно увлекся совсем еще зеленый парнишка (похожий, например, на молодого Олега Меньшикова), то его неловкость и метания были бы вполне объяснимы. Однако главную роль в новом отечественном фильме сыграл взрослый, сложившийся и внутренне благополучный человек, которого внезапная страсть должна была ломать совсем иначе и гораздо более жестко. Истерики, достойные барышни из Царевококшайска, в исполнении именно этого актера выглядят более чем странно, заставляя усомниться в психическом здоровье его персонажа.
Так что романтическая часть "Солнечного удара", увы, получилась абсолютно неубедительной. Еще печальнее то, что по сравнению с военными эпизодами она выглядит образцом психологической глубины.
Повзрослевший главный герой остается столь же недостоверным, как и в молодости. Мог бы получиться интересный контраст, если бы нервный, впечатлительный юноша, пройдя две войны — Первую мировую и Гражданскую — превратился в жесткого, уверенного в себе человека. Однако по воле сценаристов офицер, переживший ужасы, которые мы и вообразить не можем, остался все тем же рохлей и невротиком — случайно узнав, что разминулся с давним знакомым, он закатил такую же бурную истерику, как в юности. Ну ладно, столь неожиданный взрыв эмоций еще можно объяснить стрессовым состоянием после поражения белых. Но тот факт, что, находясь в очень опасной ситуации, зрелый, состоявший человек совершенно не беспокоился ни о жене, ни о детях, ни о других родственниках, а вспоминал лишь свою давнюю интрижку, лишний раз доказывает его безрассудство и безответственность. Как такое облако в штанах могло пережить две чудовищные мясорубки, я абсолютно не понимаю.
Ну ладно, в жизни всякое случается, и один отдельно взятый недотепа имел шансы, пусть и небольшие, уцелеть на двух невероятно жестоких войнах. Но в подобных обстоятельствах было особенно важно показать остальных белых офицеров сильными, мужественными, решительными людьми — другие просто не дожили бы до ноября 1920 года.
Однако ничего подобного кинематографисты не сделали; более того, все без исключения белогвардейцы кажутся абсолютно бесхребетными и бесхарактерными типами. Как такое могло получиться, я просто не понимаю, но факт остается фактом. Прошедшие две войны офицеры действуют и разговаривают, словно низкооплачиваемые советские инженеры (или современный офисный планктон, если вас больше устраивает такое сравнение). В реальности этого не могло быть, потому что не могло быть никогда!
Если постановщик хотел таким образом показать не силу, а уязвимость своих героев (подобное вполне вероятно и допустимо), то каждого из них следовало наделить достоверным, узнаваемым характером. Талантливые, профессиональные сценаристы (а "Солнечный удар" создавали классики отечественного кинематографа), безусловно, способны придумать гораздо более интересные, сложные и неоднозначные образы героев. Почему в новой отечественной картине действуют тени без характеров, прошлого и будущего, отличающиеся друг от друга лишь цветом формы, — загадка. Разумеется, данное положение вещей очень плохо влияет на общее впечатление от увиденного.
Еще меньше, чем белым, в "Солнечном ударе" повезло красным — они пафосны, фальшивы, поверхностны и выглядят типичными второплановыми персонажами позднего Михалкова, призванными оттенять невообразимую положительность главных героев. Такой подход кинематографистов вызывает искреннее недоумение.
Спору нет, среди большевиков встречались и дураки, и демагоги, и садисты. Но если бы они все были такими, то никогда не захватили бы власть в огромной стране. В том-то и трагедия, что большинство сражавшихся за власть Советов искренне верили, что защищают правое дело, и совершенно серьезно намеревались устроить рай на земле для всех людей — так, чтобы никто не ушел обиженным.
Опровергнуть эти утверждения, в общем-то, нетрудно, но возможность построить в родной стране совершенно новую и абсолютно счастливую жизнь соблазнила очень многих, в том числе и немало дворян. По-моему, совершенно очевидно, что бессовестные демагоги не смогли бы привлечь на свою сторону стольких талантливых, честных и бескорыстных людей. Если бы создатели "Солнечного удара" постарались показать всю неоднозначность Гражданской войны — хотя бы через споры о будущем России красных и белых между собой и друг с другом, — то лента получилась бы глубокой и интересной. А отказывать врагам в смелости, честности и уме — занятие опасное; по-моему, искусство нужно не в последнюю очередь для того, чтобы помогать людям осознать причины прежних ошибок и понять прошлое во всей его сложности и неоднозначности. А недооценка врагов никого еще до добра не доводила…
Тем не менее, при всех своих недостатках "Солнечный удар", по-моему, дает исчерпывающий ответ на вопрос, мучивший главного героя: "Почему это все случилось?" Если брать не историческую перспективу, а данную конкретную судьбу, то главная причина несчастий страдающего офицера — его лень и неумение отвечать за себя. Возлюбленную он ведь не искал не потому, что не сумел бы ее найти (необходимые сведения удалось бы получить или в кассе пароходства, или у попутчицы, с детьми которой постоянно общалась прекрасная незнакомка, или у дружелюбно настроенного корабельного факира), а потому, что понимал обреченность их отношений. В начале ХХ века разводы уже были возможны, но русский офицер за женитьбу на чужой экс-супруге наверняка заплатил бы погонами. Жертвовать карьерой ради личного счастья молодой человек явно не собирался, но тогда какая же это любовь?! Так, случайное увлечение, солнечный удар, запомнившийся не силой и глубиной, а яркостью и внезапностью. Впрочем, что говорить о заботе о любимой женщине и ее детях, если даже самостоятельно проснуться в необходимое время молодой человек был не в состоянии?.. Пережив две войны, ответственности он так и не научился, иначе хоть раз за время своего плена вспомнил бы о жене и детях. Что ж, если человек не хочет заботиться о себе и близких, то данную обязанность рано или поздно возьмут на себя другие люди, причем распоряжаться судьбой беспечного типа и его родных будут по своему усмотрению. Если же вспомнить, что и остальные белогвардейцы, которые действуют в "Солнечном ударе", выглядят столь же слабыми и беспомощными (любой персонаж "Своего среди чужих…", включая Воняева, расправился бы с этой командой доходяг одной левой), то их трагическая судьба, увы, кажется абсолютно закономерной. Я, правда, абсолютно не согласна с таким восприятием причин и следствий Гражданской войны, но это уже совсем другая история…
Поклонники творчества Никиты Михалкова наверняка не пропустят его новую работу, а вот кому еще ее можно порекомендовать, я даже не знаю. Любители красивых мелодрам наверняка сумеют найти что-то более жанрово выдержанное (например, "Пассажирку" Станислава Говорухина), а зрители, интересующиеся масштабными эпопеями, — тем более: историческое кино в Голливуде умели снимать во все времена, да и в советском искусстве данный жанр занимал важное место. Желающим понять причины и трагедию Гражданской войны лучше посмотреть какой-нибудь из шедевров, созданных в СССР, — например, "Бег" Александра Алова и Владимира Наумова.
