Благородное дело Рецензия на фильм "Дуэлянт"

С момента объявления о старте проекта и фамилии его режиссера "Дуэлянт" вызывал вполне объяснимый интерес. Алексей Мизгирев никогда не заигрывал с ожиданиями публики, благо, его излюбленный жанр социальной драмы не только позволял ему это, но и поощрял такую бескомпромиссность, теперь же ему предстояло зайти на территорию, где очень многое, если не все, решают симпатии зрителей. С одной стороны, было бы странно, если бы Алексей Юрьевич уступил, а с другой — устанавливать свои порядки в чужой обители — предприятие весьма рискованное. Но риск, как известно, дело благородное.

"Благородный" словарь Ожегова дает нам как: "1) высоконравственный, самоотверженно честный и открытый; 2) исключительный по своим качествам, изяществу; 3) дворянского происхождения, относящийся к дворянам (устар.); 4) употребляемый в составе различных терминов для обозначения чем-нибудь выделяющихся разрядов, пород". Чего тут не хватает? - Пометки "устаревший" возле самого слова "благородный".

Помилуйте, ну какая честь, какая нравственность, какой долг? Что привлекательного может быть в добровольном соблюдении правил? Это все так сложно, утомительно, скучно, несовременно (чит. "устарело"). Легкость - новый идол. Ее изнанка щедро расшита стразами, пайетками и стеклярусом, но не для красоты, а чтобы скрыть огрехи кроя, заплатки и уродливые швы. Больше двадцати с лишним лет отечественное кино и телевидение поддерживало и развивало образ обаятельного ловкача, умелого манипулятора, в лучшем случае красиво обходящего, в худшем - просто плюющего на закон. Никого не напоминает? Да-да, граф Беклемишев. При прочих равных..., именно он мог бы стать главным персонажем "Дуэлянта". Слегка меняем акценты: и вот уже перед нами история более или менее трагичной любви блестящего аристократа, при этом, разумеется, прожженного циника, ловкого дельца, легко и непринужденно выворачивающего законы, что дышло, артистичного Дон Жуана, живущего под девизом "денег я никогда не искал, только любви", и юной, прекрасной княжны. На пути большого и искреннего чувства встали бы, как водится, ханжеское, зашоренное общество и какой-нибудь мстительный молодой офицер, который, в силу неспособности и на шаг отклониться от инструкций, некую ситуацию неверно истолковал и вообще сам виноват. Вполне типичный сюжет, тем более, что снимать историческое кино без заложенной в нем проекции на день сегодняшний, как минимум, недальновидно.

К чему заговаривать о фильме, который не снят, и герое, которого не было? — Чтобы лучше понять героя, который появился. Мизгирева интересуют люди тяжелые, негибкие, неповоротливые, закованные в броню из собственного кодекса чести, гордыни и боли, те, что сами себе обвинители, судьи и тюремщики, отбывающие жизнь как заключение. Яковлев-Колычев как раз из этой породы. Выводить такого героя в развлекательном кино не менее безумное предприятие, чем посягать на визуальный образ дореволюционного времени, давно и прочно сведенный в нашем кинематографе до набора поздравительных открыток. Вот вам сочельник - в комнате переливается огнями нарядная елка, стекла расписаны морозными узорами, а за окнами угадывается сверкающая зимняя сказка, или вот масленица — ярмарка, народные гуляния, блины, салазки, снег искрится так, что глазам больно, а если лето, то обязательно терраса усадьбы, самовар, варенье, гитара с бантом и все это залито зеленью и солнечным светом как подливой, и, конечно, первый бал, непременный чей-то первый бал, а значит зал дворца с царь-люстрой, вальс и кружащиеся пары. И всегда много света - то ли от солнца, то ли от свечей, то ли от нашей тоски, которая похлеще самых мощных прожекторов наделяет предметы почти ангельским сиянием. Открыточки свои можете бережно вернуть в альбом, они вам не понадобятся. В "Дуэлянте" вас ждут межсезонье, дождь, слякоть, Питер переодетый викторианским Лондоном, мрачные фактурные интерьеры, стилизованные костюмы. Художник-постановщик Андрей Понкратов доводит до абсолюта идеи режиссера-урбаниста и отступает в тень, добровольно соглашаясь на то, что его творение всего лишь фон, добротный, плотный, стильный, проработанный до мелочей, но фон. Камера Максима Осадчего уделяет ему ровно столько внимания, сколько необходимо для создания точной атмосферы. Например, появление на пути княжны Марфы и Яковлева во время фирменного "диалога на ходу" корпуса разбитого корабля, похожего на выбросившегося на берег кита, сообщает сцене дополнительную обреченность, но ключевое слово здесь "дополнительную".

Авторские приемы Мизгирева оказались более, чем жизнеспособны в зрелищном кино. Спокойно и уверенно он приладил к своему повествованию впервые появившиеся в его фильме флешбэки. Обычно зритель узнает предысторию со слов персонажей, в "Дуэлянте" же прошлое экранизировано, однако самое главное и самое травмирующее воспоминание героя, и тут режиссер верен себе, по-прежнему оформлено в монолог. Удачным оказался и дебют полноценной любовной линии, пронзительно разыгранной на мотив красавицы и чудовища. Здесь бы и сказочке конец, но создатели первыми затеяли игру с многоярусным финалом.

Было бы чертовски несправедливо, говоря о фильме, обойти вниманием, собственно, главное событие картины — Петра Федорова в роли немногословного, одержимого, неприкаянного Яковлева-Колычева, единственным богом которого была мать и который обвиняет себя в смерти своего бога. Актер играет не только двух разных людей (одного в прошлом, а другого в настоящем), а два разных состояния одного человека. Состояния эти, впрочем, в противоречие не входят (тотемный зверь в теле Колычева прописан наравне с дворянином) и классического сражения за душу не предусмотрено. Только Федорову это задачу не упрощает, а ровно наоборот, приходится уравновешивать чудовище человеком и, кто из них благороднее, еще вопрос. По итогу же нельзя не согласиться с председателем Его Императорского Величества Общества офицеров — "сумасшедший, но дворянин, я всегда вижу эту кровь".

Не то, чтобы в каждом фильме, в котором действие разворачивается в Питере и совестливый одиночка, становясь орудием в чужих руках, сначала множит трупы, а потом восстанавливает справедливость, стоит подозревать второе пришествие и / или эволюцию Балабановского "Брата", но все же пройти мимо очевидной симметричной оппозиции, прослеживающейся в "Дуэлянте", не представляется возможным. Спустя 9 лет, предательство кровного брата сменилось поддержкой названого, история про каждого превраталась в историю про избранных, общественная ориентрированность героя уступила место индивидуальной, даже несчастливая любовь сдалась на милость счастливой, и только удивительный Юрий Кузнецов по-прежнему работает мудрым ангелом-хранителем.

В сущности, в последнее время все больше стирается грань между высоким и низким жанром. Экшны и комиксы умнеют и усложняются, а авторское кино, так тщательно отфильтровывавшее своего адресата, в страхе превратиться из кино не для всех в кино ни для кого, становится более зрительским. Я искренне надеюсь, что эти изменения пойдут на пользу людям по обе стороны экрана. Во всяком случае, "Дуэлянт" определенно сделал отечественную киноисторию богаче и разнообразнее.

Сходите в кино!