43 МКФ "Молодость". День второй. Без суеты

В утренних киносеансах есть своя прелесть: никакой толчеи, никакого ажиотажа, никаких лишних людей в зале. А если еще до этого пройтись немноголюдным воскресным Подолом, то лучшей атмосферы для просмотра нового фильма Ларисы Садиловой "Она" и не придумаешь. Одно жаль, пресс-показы остаются без пояснительного слова кого-то из членов съемочной группы и это усложняет составление объемного текста, т.е. попросту нет никакого спасения, если не хватает своих мыслей. Значит, попробуем решить задачу без дополнительных вводных.

Итак, по сюжету совсем юная девушка Майя сбегает из Таджикистана к своему возлюбленному в Москву и оказывается в жутких условиях гастарбайтерского поселка. После облавы, организованной сотрудниками УФМС, молодые люди вынуждены устраиваться заново в значительном отдалении от столицы, зато теперь покровительство им оказывает родной дядя юноши. Несложно догадаться, что в это время на родине незадачливых влюбленных возникает скандал, молодого человека отзывают домой и женят по всем правилам, а Майя остается на попечении в прямом смысле чужого дяди и его русской гражданской жены по имени Надежда. Девушка говорит только на таджикском, ничего толком не умеет, в свою страну вернуться не может, так как считается, что она опозорила свой род. Майя все время за кем-то следует и не в состоянии по вполне объективным причинам ничего предпринять самостоятельно. После всего этого может показаться, что выхода нет, но внезапно загорается лампа и белый человечек на зеленом фоне недвусмысленно указывает "exit". И там, на выходе, Майю ждет новая родина, новая мама и новая взаимная любовь. Правда, все решения вновь приняты за нее, но теперь хотя бы в ее пользу.

У любого другого режиссера это был бы не фильм, а "мясо". Но картина "Она" сделана абсолютно в стиле Ларисы Садиловой: т.е. в течение примерно 100 минут на экране очень художественно, очень подробно, с большим вниманием к бытовым деталям ничего не происходит, а потом все становится хорошо. Вот уже пятый по счету фильм я попадаюсь на один и тот же режиссерский прием, прямо как маленькая: я все время жду, что вот-вот что-то произойдет, что вот за этим сюжетным поворотом случится нечто яркое, но сцены последовательно сменяют одна другую вплоть до титров, и никакого эмоционального прорыва не случается. Но интереснее как раз то, что о скуке речь не идет, хотя несуетливость и прямолинейность повествования несколько огорчают, но уже, как говорится, постфактум. В процессе же просмотра, все таки, греет ожидание.

Однако есть в "Ней" и небольшое отличие от предыдущих работ режиссера — это внезапно появившийся в фильме глобальный символ. Ведь, начавшись с однозначно трактуемой метафоры, — плывущего по течению мяча — лента заканчивается значительно менее осязаемой, но объемной параллелью: Надежда дает приют Майе, русская женщина — таджичке, от которой отказалась ее родная семья. И как-то разом проступает и сила, и широта души, и сердечность славянской женщины, ее способность принимать решения и брать на себя ответственность; и в ее семье прибывает тогда, когда другие из-за предрассудков отказываются от своих детей.

Самое время вернуться к названию картины. "Она"-то, выходит, не так проста. Казалось все дело в практически безмолвной, абсолютно бесправной и беспомощной молодой иностранке, чужачке, которую большей частью все и называют в третьем лице, а оказалось, что "она" — это Надежда во всех смыслах. А куда ж в наше время без нее, без надежды?

Сходите в кино!
С кинематографическим приветом из Киевской осени
Ляля Берг