Яндекс
ВКонтакте
Facebook
Любителям голливудской классики новый отечественный фильм "Конвой" наверняка напомнит "Последний наряд", созданный Хэлом Эшби в 1973 году. В этой картине двое моряков везли в тюрьму своего товарища по оружию, осужденного за незначительный проступок, и по дороге решили и сами развлечься, и показать салаге радости большого города. Американские города в первой половине 70-х годов ХХ века, в расцвет эпохи хиппи, были гораздо приветливее к чужакам, чем Москва начала XXI столетия, однако закончилась эта история все равно трагически.
Но даже если Алексей Мизгирев никогда не слышал о "Последнем наряде", новая лента российского режиссера создана именно в той жесткой, реалистичной манере, в которой работали великие американские постановщики конца 60-х — начала 70-х годов: Роберт Олтмен, Джон Шлезингер, Майк Николс, Уильям Фридкин, Артур Пенн. Именно этот стиль прославил Джека Николсона, Дастина Хоффмана, Джина Хэкмена, Дональда Сазерленда и возродил американский кинематограф, который в середине 60-х находился в глубочайшем кризисе, утонув в слащавых и бессмысленных сказках.
Великие американские режиссеры конца 60-х — начала 70-х годов бесконечно любили свою страну, но прекрасно видели все ее недостатки и старались предельно честно рассказать о них в своих фильмах. Эта бескомпромиссная честность многим казалась (некоторым и поныне кажется) ненавистью к Америке и американцам, но данное мнение абсолютно неверно. Только любовь, искренняя и бескорыстная, может заставить талантливых людей спускаться за своими героями в самый настоящий ад и разрывать себе сердце их страданиями. Равнодушным незачем копаться в чужих искореженных судьбах — гораздо проще снять насквозь фальшивую слащавую историю, ни на секунду не переживая за ее персонажей. А отличить неравнодушие от чернухи очень просто — режиссеры, которые по-настоящему любят своих героев, всегда смотрят на мир их глазами и никогда не считают их быдлом.
На энергии и таланте неравнодушных американских режиссеров и актеров Голливуд существовал до начала XXI века, а сейчас переживает очередной кризис в ожидании тех, кого судьба родной страны волнует больше многомиллионных гонораров. В последние годы неравнодушные кинематографисты появились и в России, и это дарит надежду на то, что рано или поздно кино в нашей стране вновь станет Искусством, необходимым и интеллектуалам, и обычным зрителям.
Когда я смотрела "Конвой", то в очередной раз убедилась: если люди точно знают, что хотят сказать, — они непременно найдут предельно точные художественные средства для выражения своих мыслей. Можно бесконечно долго рассказывать о том, что благодаря общим усилиям всей съемочной группы Москва в новой отечественной ленте предстает Городом Смерти, где нет пощады слабым и бедным, где не осталось места для радости и надежды – но это лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать рецензию. В книге "Репетиция — любовь моя" Анатолий Эфрос цитирует гениального художника Винсента Ван Гога: "В моей картине "Ночное кафе", — писал Ван Гог, — я пытался показать, что кафе — это место, где можно погибнуть, сойти с ума или совершить преступление. Словом, я пытался, сталкивая контрасты нежно-розового с кроваво-красным и винно-красным, нежно-зеленого и веронеза с желто-зеленым и жестким сине-зеленым, воспроизвести атмосферу адского пекла, цвет бледной серы, передать демоническую мощь кабака-западни". Создатели "Конвоя" владеют кинематографическим мастерством так же свободно и так же точно используют его для выражения своих мыслей.
Я могла бы долго восхищаться талантом всех без исключения актеров, создавших невероятно достоверные образы своих героев — но мне трудно говорить о людях с очень непростыми судьбами, которых я теперь воспринимаю как давних знакомых, а их горький опыт считаю частью собственного опыта.
Благодаря мастерству и неравнодушию кинематографистов новый отечественный фильм, один из немногих в современном российском кинематографе, абсолютно реалистично и узнаваемо рассказывает о главных проблемах нашей страны — точнее, о главных проблемах всех униженных и оскорбленных нашей страны: невинно осужденных, гастарбайтеров, женщин, представителей нетрадиционной сексуальной ориентации. При этом кинематографисты сумели сделать каждого персонажа (даже если он появляется в кадре всего на несколько минут) живым и достоверным. Конечно, не обошлось без некоторого сгущения красок, но в социальной драме подобное вполне допустимо, потому что все мрачные эпизоды нужны кинематографистам не для того, чтобы шокировать зрителей, а для того, чтобы заставить их задуматься о стране, в которой они живут.
В качестве примера рассмотрю лишь одну из проблем, поднятых в "Конвое", — проблему гастарбайтеров. Их очень много на московских улицах – смуглых людей, говорящих на непонятном языке. Они ремонтируют наши дороги, строят наши дома, подметают наши улицы, моют наши общественные туалеты — словом, выполняют самую тяжелую и непрестижную работу.
Большинство граждан России не любят гастарбайтеров, но совершенно не задумываются об очень важных вещах. Во-первых, в бывших азиатских республиках СССР работы сейчас нет: сельское хозяйство нерентабельно, немногие советские предприятия, располагавшиеся в Средней Азии, давно закрыты, так что сильным, здоровым мужчинам абсолютно негде заработать деньги для своих семей. При этом гастарбайтеры, работающие в России, совершенно точно не бегают по горам с минометами и не ведут наркокараваны из Афганистана в Таджикистан.
Во-вторых, только с появлением гастарбайтеров в Москве стали более-менее регулярно убираться. Вопреки уверениям советской власти, столица первого в мире социалистического государства отнюдь не была самым чистым городом мира — наоборот, она вполне могла претендовать на звание самого грязного. (Особенно явственно я это поняла летом 1990-го года, вернувшись домой из первой в своей жизни поездки в Ригу.) Ремонтом дорог в позднесоветские времена занимались русские деревенские женщины, готовые на все, лишь бы вырваться из колхозного "рая". А в начале 90-х даже Садовое Кольцо зимой напоминало блокадный Ленинград: среди высоких сугробов, заваливших широкий тротуар, была протоптана узенькая тропинка. Неужели кто-то всерьез хочет вернуться в этот кошмар?
В-третьих, тот факт, что низкооплачиваемые должности в современной России заняты гастарбайтерами, побуждает молодых россиян получать специальное или высшее образование. Разве плохо то, что молодые российские парни и девушки выбирают профессии, требующие высокой квалификации, а не гробят жизнь и здоровье на тяжелой и бесперспективной работе?!
Обратная сторона столь благостного положения вещей, увы, тоже очевидна: наплыв иностранных работников с каждым днем все сильнее влияет на общий облик Москвы и других наших городов. Если так пойдет дальше, российскую столицу можно будет переименовывать в Нью-Душанбе, что вряд ли придется по вкусу негастарбайтерам.
Как решать эту проблему, не знает никто. Существует, правда, мнение, что въезд гастарбайтеров в Россию нужно вообще запретить, на неквалифицированные должности принимать россиян, выплачивая им более высокую зарплату, чем иностранцам-нелегалам, и понемногу внедрять новые технологии, которые в идеале вообще заменят разнорабочих. Проблема в том, что сейчас даже в западных странах, где бизнесмены работают в гораздо более благоприятных условиях, а технологии развиты намного лучше, чем у нас, основную часть неквалифицированного труда по-прежнему выполняют приезжие из развивающихся стран. В России и бизнесменам приходится сложнее, и технический уровень заметно ниже, так что в обозримом будущем мы вряд ли сможем обойтись без гастарбайтеров…
Страна, которая сумеет решить эту непростую проблему, получит очень весомое преимущество перед остальными. А пока россиянам имеет смысл задуматься о том, где и как сейчас живут гастарбайтеры, которые трудятся в наших больших городах.
"Конвой" дает на эти вопросы исчерпывающий, абсолютно достоверный и очень страшный ответ — гастарбайтеры живут в нечеловеческих условиях и подвергаются постоянным унижениям и опасностям. Это настоящий ад, жуткий и безысходный; так не должны существовать даже преступники, не говоря уже о людях, которые выполняют полезную и нужную обществу работу. Ни одна цивилизованная страна не должна допускать подобное беззаконие! Хоть немного исправить ситуацию способна только максимальная легализация положения всех гастарбайтеров в России — однако кто гарантирует, что гости с Юга тогда не потянутся в Москву целыми аулами?!
Но, повторюсь, если бы эту проблему было бы легко решить — ее бы уже давно решили. А пока создатели новой отечественной ленты предлагают нам взглянуть в глаза той жуткой правде, от которой мы стыдливо отворачиваемся на улицах — вдруг она хоть кого-то вдохновит на поиски выхода из тупика, куда мы себя загоняем?
Все остальные проблемы, о которых повествует "Конвой", воссозданы на экране так же точно и убедительно и точно так же заставляют задуматься о том, что мы обычно стараемся не замечать. Вот только страусиная тактика в реальной жизни очень опасна: можно спрятать голову в песок и не обращать внимание на беспредел, который творится с другими, но это отнюдь не гарантирует того, что беспредельщики не обратят внимание на тебя. Бороться с беззаконием можно лишь объединенными усилиями: в одиночку его не победить…
Единственное, что мне показалось сомнительным в новом отечественном фильме, — это история главного героя, Игната, который по воле сценариста фактически убил свою дочь. Список непростительных поступков у каждого свой, но лично я самым страшным злодейством считаю детоубийство. По-моему, человек, который (вольно или невольно) обрек на смерть ребенка, не имеет права жить. А если Игнат продолжал служить и даже иногда радовался жизни — он просто гнида, поскольку на его месте покончил бы с собой любой порядочный человек (тем более офицер, который по логике вещей должен являться эталоном чести для подчиненных). Поэтому проблемы Игната абсолютно перестали меня волновать в ту минуту, когда я узнала, что он совершил, так что немалая часть драматической интриги прошла мимо меня.
Но даже в сокращенном варианте "Конвой" все равно зацепил меня очень сильно. Теперь родную и многоликую Москву я буду видеть и такой — Городом Смерти, в котором бессильно и несгибаемое упорство Игната, и не всегда безобидное лукавство его подчиненного-контрактника, и деятельная доброта солдата-дезертира. В этом страшном городе жизнь — лотерея, выиграть в которую удается единицам, и даже сберечь свое может не каждый... Впрочем, вместо того, чтобы читать отзывы о потрясающей картине Алексея Мизгирева, лучше ее увидеть — и по-своему понять рассказанную кинематографистами горькую историю.
Новая отечественная лента обязательна к просмотру всем поклонникам качественного кино, только нужно непременно понимать: смотреть ее будет непросто. Самые жуткие эпизоды остаются за кадром, но по-настоящему страшного в фильме все равно немало, а недосказанное порой шокирует сильнее увиденного.
