Заповедная зона Рецензия на фильм "Атомный Иван"

Нынешний год оказался урожайным на стилизации и в отечественном, и в зарубежном кинематографе. Еще один новый фильм этого обычно редкого жанра — "Атомный Иван", созданный на стыке авторского кино и советской производственной мелодрамы. Как и большинство "картин не для всех", он сделан качественно, но довольно своеобразно. И впечатление от новой отечественной ленты если не полностью, то в немалой степени будет зависеть от того, насколько взгляды на мир ее создателей совпадают со взглядами каждого конкретного зрителя. Мне "Атомный Иван" в целом понравился, вот только забываться начал очень быстро — буквально через пару дней после просмотра.

По-моему, чтобы лучше понять данный фильм и верно оценить его достоинства и недостатки, нужно хотя бы в общих чертах представлять, что такое советская производственная мелодрама. Жанр этот ныне почти забыт (остались в памяти зрителей, пожалуй, только "Девять дней одного года", фрагмент которых не зря демонстрируется в "Атомном Иване"), но в свое время был очень популярен, хотя и не от хорошей жизни.

Дело в том, что правители страны победившего социализма крайне не одобряли любовные истории, в которых герои, увлеченные нежными чувствами, не обращали внимания ни на свою работу, ни на общественную жизнь. Пока (в 30-е — 50-е годы) самым популярным жанром советского кино оставались мюзиклы, все было не так страшно: зрители восхищались действительно прекрасно снятыми музыкальными номерами, а все остальные эпизоды воспринимали как время для того, чтобы перевести дух от восторга и замереть в радостном предвкушении новых песен и танцев. (Кстати говоря, в великих мюзиклах Голливуда той же эпохи сюжет обычно тоже весьма далек от совершенства, хотя и посвящен исключительно личным проблемам персонажей.)

Но когда во второй половине 50-х мюзиклы утратили популярность и режиссеры заинтересовались повседневной жизнью обычных людей, то возникла серьезная проблема. Хуже всего пришлось постановщикам реалистического кино, но разговор сейчас не о них. Режиссеры развлекательных картин в работе сталкивались с проблемами чуть меньшего калибра, но все равно серьезными, поскольку комедии и мелодрамы, посвященные исключительно частной жизни, советская власть не одобряла категорически.

Судьба отечественных лент легкого жанра была разной, но всегда не совсем складной. Некоторым комедиям и мелодрамам удалось-таки выйти в широкий прокат, сделать огромные кассовые сборы, заслужить преданную любовь зрителей… и получить массу разгромных критических отзывов. Другие фильмы так и остались лежать на полке или вышли в прокат, изуродованные цензурой до полной неузнаваемости и утратившие всякую художественную ценность.

Рисковать будущим своих работ и собственной карьерой отваживались немногие режиссеры, тем более что выход был прост. Производственные мелодрамы, в которых герои выясняли отношения на фоне доменных печей или колосящихся нив, цензура принимала гораздо благожелательнее.

Впрочем, даже в таких непростых условиях постановщики нередко создавали настоящие шедевры, величайшим из которых и поныне остаются вечно молодые "Девчата". В отдельный жанр превратились колхозные мелодрамы ("Тени исчезают в полдень", "Цыган", "Вечный зов"): переселившись на ТВ и став многосерийными, они оказались для советских зрителей неплохим заменителем популярных на Западе (и абсолютно неизвестных в СССР) "мыльных опер".

А вот производственные мелодрамы о горожанах, особенно об интеллигенции, со временем становились все более казенными. Тон в историях о любви в 70-е — 80-е годы задавал Эльдар Рязанов, и в его картинах (даже в "Служебном романе") чувства героев всегда были важнее их профессий. На этом блистательном фоне даже неплохие производственные мелодрамы с продуманным сюжетом и прекрасными актерскими работами (такие, как, например, сериал "Солнечный ветер") смотрелись бледно.

Когда цензура в нашей стране окончательно ушла в прошлое, производственные мелодрамы канули в небытие. Обычные зрительницы предпочитают теленовеллы, в которых любовные истории не прерываются рассказами о плохой работе шахты №3 или доменной печи №13. А обычные зрители с удовольствием смотрят сериалы о трудной работе ментов, в которых частная жизнь персонажей остается на десятом плане.

В целом такое положение вещей вряд ли когда-нибудь изменится, а одним из немногих исключений из идеально работающего правила стал "Атомный Иван" — признание в любви странному исчезнувшему жанру, чуднОму детищу советской цензуры. И зрителям при просмотре этой ленты очень желательно понимать, что, например, эпизод, в котором герои выясняют отношения рядом с работающей турбиной, заглушающей многие слова, — это отнюдь не ошибка режиссера, а очень узнаваемая особенность классической советской производственной мелодрамы.

Сюжет "Атомного Ивана", как и большинства мелодрам, в кратком пересказе выглядит абсолютной нелепицей, заставляя вспомнить бессмертное: "Чистая юношеская дружба Толи и Нины закончилась беременностью последней". Как и остальным фильмам данного жанра, смысл этой истории придают актерские работы — в частности, умение исполнителей передавать нюансы эмоций и отношений, скрытые за обычными будничными словами.

К счастью, с артистами "Атомному Ивану" очень и очень повезло. Скажу честно, я подобного даже не ожидала. Так что зрителей, которые о жанровых тонкостях советских времен знают мало, новая отечественная картина вполне может заинтересовать прекрасными актерскими работами.

Екатерина Васильева, Марина Голуб и Алексей Горбунов не умеют играть плохо, и их новые работы лишний раз доказывают этот неопровержимый факт. На Евгению Дмитриеву я впервые обратила внимание в прошлогоднем "Доме", где она сыграла гламурную жену московского журналиста. В "Атомном Иване" актриса создает совершенно иной, но столь же убедительный образ. Остальные исполнители ролей второго плана не столь известны, но тоже работают великолепно.

Однако основное внимание и режиссера, и зрителей, разумеется, обращено на главных героев, которых сыграли Юлия Снигирь и Григорий Добрыгин. Эти молодые актеры прославились после участия в очень громких проектах. (Снигирь сыграла Раду в дилогии "Обитаемый остров", Добрыгин разделил с Сергеем Пускепалисом приз Берлинского кинофестиваля за лучшее исполнение мужской роли в ленте "Как я провел этим летом".) Вот только, к сожалению, один успех отнюдь не гарантирует долгой и успешной карьеры. Более того, нередко бывает так, что молодые актеры, ставшие известными после первой же серьезной работы, всю оставшуюся жизнь не могут вырваться из прославившего их амплуа... Поэтому внимание к новым ролям Снигирь и Добрыгина было особенно пристальным.

К счастью, молодые актеры блистательно доказали, что слава обрушилась на них не случайно. В "Атомном Иване" Снигирь и Добрыгин создали яркие, достоверные образы, абсолютно не похожие на их звездные роли. Наблюдать за отношениями персонажей Юлии и Григория очень интересно, потому что они получились настоящими и живыми, а не надуманными. Что ж, вырваться из сладкого плена первого удачного амплуа — это половина успеха! За молодых актеров можно порадоваться и пожелать им и дальше меняться так же смело, неожиданно и интересно. Остальное приложится.

Помимо стилистических изысков и прекрасных актерских работ, в "Атомном Иване" есть еще одна очень хорошая вещь — смысл. Как и в большинстве талантливых произведений, в двух словах его выразить нелегко. Так что попробую добраться до смысла этого фильма огородами.

Во-первых, на мой взгляд, создатели "Атомного Ивана" пытаются понять, как в нашей стране за последние полвека изменилось отношение к атомной энергетике. В начале 60-х, во времена, когда на экраны вышли "Девять дней одного года", все было просто. Никто не сомневался, что за мирным атомом — будущее, и потомки непременно скажут спасибо бесстрашным исследователям, которые жертвовали своими жизнями, чтобы поставить великую энергию на службу людям.

Но, как и всегда в СССР, истинная реальность даже тогда сильно отличалась от глянцевой кинематографической идиллии. Уже второе десятилетие от лучевой болезни мучились и умирали люди, жившие по соседству с полигонами, на которых проводились испытания советских атомных бомб. Уже произошла (в 1957 году) катастрофа на НПО "Маяк", в результате которой пострадали двести пятьдесят тысяч человек. Вот только, в отличие от Чернобыля, случилось это очень далеко от государственной границы — на Урале, поэтому власти сумели скрыть страшное событие и от западных корреспондентов, и от большинства советских людей.

Но, несмотря ни на что, в начале 60-х советские кинематографисты смело смотрели в будущее. Они не сомневались, что все страшное осталось позади, а из катастроф люди сделают правильные выводы и не допустят ничего подобного в дальнейшем.

Эта иллюзорная вера в лучшее продержалась на удивление долго. Ей не мешали даже почти ежегодные (хотя и более мелкие по масштабу) аварии на НПО "Маяк". Советское начальство нашло беспроигрышный, как ему казалось, вариант развития страны: тупым капиталистам продавали нефть и газ, а на вырученные деньги строили в СССР эффективные и безопасные АЭС. Могу представить, как насмехались в своем тесном идеологически выдержанном кругу партийные бонзы над безмозглыми буржуинами…

Великая иллюзия перестала существовать 26 апреля 1986 года. Именно тогда весь мир узнал и навсегда запомнил прежде известное лишь местным жителям слово "Чернобыль".

Пессимисты ждали самого страшного, в том числе превращения всего евразийского континента в радиоактивную пустыню. К счастью, совсем уж жуткие прогнозы не оправдались. Страна понемногу залечивала страшную рану. Жизнь продолжалась. Но триумфальное шествие АЭС по планете застопорилось надолго.

Годы сменяли один другой, разваливались империи и создавались новые государства, цвет времени менялся неотвратимо, и со временем люди начали забывать пережитый ужас. Технический прогресс требовал все большего количества энергии, а покупать нефть и газ у развивающихся стран западные политики считали слишком дорогим удовольствием. О перспективах строительства новых, безопасных АЭС заговаривали все чаще.

Но когда казалось, что Чернобыль окончательно ушел в прошлое, грянула авария на Фукусиме. Гораздо меньшая по нанесенному ущербу, она шокировала многих даже сильнее. Люди, не понаслышке знающие, с каким размахом воровства и приписок строили в СССР, удивляются не тому, что рванул Чернобыль, а тому, что катастрофы подобного масштаба случались в стране победившего социализма относительно редко. Япония — совсем другое дело. Уровень коррупции там выражается крупной отрицательной величиной, а технологии едва ли не самые передовые на планете. И если японцы половину родной страны застроили АЭС — значит, они ни секунды не сомневались в их полной безопасности.

Но авария случилась все равно. Авторитетные ученые сколько угодно могут объяснять, что проектировщики Фукусимы совершили лишь одну ошибку — не предусмотрели возможность настолько страшного землетрясения и цунами, а если бы АЭС такого типа стояла на сейсмобезопасной территории, то авария никогда бы не произошла. Этим благим заверениям не верится просто потому, что и НПО "Маяк", и Чернобыль построили там, где землетрясения невозможны в принципе. Так что, увы, полной безопасности в мире нет. Гарантировать безаварийность каждой конкретной АЭС не может никто: самые талантливые архитекторы и инженеры время от времени ошибаются, самые идеальные проекты иногда искажаются при строительстве, самая идеальная техника порой ломается из-за неправильной эксплуатации.

А ведь помимо реального вреда, который причиняют аварии на АЭС, есть еще и страх людей перед радиацией, который не менее разрушителен. Опасность радиофобии проще всего объяснить на другом, но тоже очень показательном примере. Когда несколько лет назад грузинские телевизионщики объявили в одной из своих программ о начале войны с Россией, у некоторых впечатлительных зрителей после этой новости случился инфаркт. Еще ни одной бомбы не упало на Грузию, все родные и друзья были живы, а продукты свободно лежали на магазинных полках, но страх перед будущим оказался сильнее реального положения вещей. Потом телевизионщики долго извинялись и объясняли, что хотели лишь проверить патриотизм родного народа и его готовность защищать демократические завоевания, но здоровье пострадавшим эти заверения не вернули. А ведь страх перед радиацией в гораздо большей степени основан на реальных фактах, и его намного сложнее нейтрализовать…

Так что вполне можно понять десятки тысяч японцев, которые выходили на демонстрации, требуя закрыть все АЭС в стране. Но правительство этого вполне демократического государства к мнению граждан не прислушалось, что тоже объяснимо. Потребление энергии растет с каждым годом, и даже самые убежденные противники АЭС не согласятся ни отказаться от бытовой техники, ни пользоваться в темное время суток свечами вместо электрических лампочек. Так что, похоже, всем нам придется привыкать жить по соседству с формально мирным атомом, который способен в любой момент превратиться в весьма агрессивный и смертельно опасный…

Я не знаю, как ко всем этим проблемам относятся профессиональные атомщики. Могу допустить, что гораздо спокойнее, чем я, поскольку специалисты лучше всех знают и о том, как защититься от радиации, и о том, сколько ее получают среднестатистические люди, живущие далеко от АЭС. Но мне, полному профану во всех этих вопросах, некоторые эпизоды "Атомного Ивана" смотреть было просто страшно. Меня трясло, когда я видела экскурсию по АЭС, на которую школьников привели на следующий же день после пожара на станции (неважно, что сгорел вроде бы только барак, в котором жили строители). Ужаснул эпизод, в котором сотрудники АЭС в жаркий день поливали из шланга трубы станции, а детишки старались попасть под дармовой душ. На этом фоне даже охлаждение бутылок с пивом в речке, которая течет мимо АЭС, смотрелось уже не так жутко…

Конечно, я не знаю, насколько мои впечатления от увиденного совпадают с мнением большинства, но если принять как рабочую гипотезу, что они более-менее типичны, то до истерики бояться мирного атома люди, похоже, будут еще долго. Грустный, хотя и закономерный итог технического прогресса!

Почему же атомщики не уезжают от АЭС, подвергая риску собственные жизни и жизни своих детей? Это, по-моему, второй вопрос, который интересовал создателей "Атомного Ивана". Ответов получилось несколько.

Об одном из них я уже писала: по-моему, атомщики лучше всех понимают реальную степень риска и способы защиты от него, а также то, что мест, полностью безопасных от радиоактивного излучения, на Земле осталось очень немного.

Кроме того, как верно заметил Антуан Сент-Экзюпери, владеть можно лишь тем, чему ты себя отдаешь. Большинство атомщиков приехали в новый город еще до того, как АЭС была построена; они вложили в ее создание не только силы, но и частичку души, как бы пафосно это ни звучало. Для сотрудников станции она не просто место работы, а еще и неотъемлемая часть жизни. Отказаться от этого можно только ради чего-то по-настоящему значительного.

Но найти столь же важное и значимое дело атомщикам нелегко. Специалисты достаточно узкого профиля нужны очень немногим организациям, а неквалифицированный труд не только плохо оплачивается, но еще и не приносит радости. Что ждет атомщиков, например, в Москве? В лучшем случае — должность рядового менеджера, в худшем — продавца. Для молодых людей без образования – совсем неплохо, для профессионалов экстра-класса — унизительно.

Но есть в этой ситуации и еще один аспект, о котором в новой отечественной картине сказано просто и без всякого пафоса. Атомщики, по каким бы причинам они ни выбрали свою профессию, продолжают работать, несмотря на несомненный риск и не слишком высокую зарплату, просто потому, что безопасность АЭС напрямую зависит от квалификации ее сотрудников. А уж в недобрые времена всяких форс-мажоров профессионалы и вовсе на вес золота…

Атомщики понимают это лучше всех. Потому и продолжают работать — чтобы у всех остальных было чуть больше шансов уцелеть, если какая-нибудь АЭС вдруг рванет. Вот и все…

Еще одна проблема, которая явно интересовала создателей "Атомного Ивана", — это отношения искусства и жизни. Тут все просто: и новая отечественная лента, и авангардная постановка, которую ставят ее герои, неопровержимо доказывают: самую нелепую историю можно сделать достоверной, если постараться. Ведь искусство, даже самое реалистичное, — это всегда немного аллегория.

А с такой точки зрения "Атомного Ивана" можно понять не только как историю об атомщиках, но и как рассказ о каждом из нас независимо от национальности и профессии. Все мы, зная, что смертны, живем так, словно бессмертны, и по мере своих сил стараемся отсрочить всемирный апокалипсис. Конечно, некоторые люди готовы взорвать полмира, если это хоть немного поможет их шкурническим интересам. Но таких сволочей, к счастью, немного. И очень хочется верить, что совместными усилиями люди доброй воли рано или поздно сумеют максимально сузить негодяям простор для мерзкой деятельности…

Так что в общем и целом "Атомный Иван" получился очень и очень достойным, особенно для дебюта в полнометражном кинематографе. Этот фильм имеет смысл посмотреть всем поклонникам сыгравших в нем актеров, а также "жизненного", реалистичного кино. Но людям, страдающим радиофобией, картина категорически не рекомендуется: все же немалая часть событий в ней разворачивается на АЭС, и, хотя абсолютно ничего страшного в кадре не происходит, это все равно зрелище не для слабонервных.