Эхо ММКФ: Воскресение мертвых

На прошлогоднем ММКФ вдруг обнаружились, страна по имени Болгария стала родиной не только Филиппа Киркорова, болгарского перца, но и весьма симпатичного фильма под названием "Дзифт". То, что в Болгарии снимают кино, старожилы, кончено, помнили еще со времен партизанского боевика "На каждом километре" и гайдуцкой мелодрамы "Козий рог", но молодые киноманы были вынуждены констатировать эту нехитрую истину еще раз.

А чему тут удивляться? Ведь фильмы снимают даже в королевстве Тонга. В этом году отборщики фестиваля решили посвятить болгарскому кино целую программу. Программа называлась "Болгарский фокус". Появление ее было спровоцированного не только успехом "Дзифта", но и "румынской волной", смывшей с Лазурного побережья целый ворох пальмовых веток. Некоторые ждали "болгарский волны".

Скажу сразу, что ни волны, ни цунами не наблюдалось. Комментарии критиков и блоггеров были скупы и снисходительны. В течение всех 10 дней "Болгарский фокус" пребывал вне фокуса фестивального. Бедные болгары так и остались сидеть в тени громких сербов и ультрамодных румын. А ведь, между нами девочками говоря, Югославия с Румынией тоже находятся на периферии киномира. Много ли Вы видели югославских и румынских фильмов, если имя их режиссера не Эмир Кустурица? Таким образом, болгарское кино еще раз подтвердило статус провинции в квадрате.

Но не все так печально. Дело в том, что оценка любого явления зависит от уровня ожиданий. Можно предвкушать откровения от любого фильма, романа или песни. На этом пути помимо откровений Вас ждет и череда разочарований. А можно любить окружающую действительность, в том числе и кинематограф, непритязательно. В этом ракурсе и "Болгарский фокус", и "Индийская панорама", и ретроспектива фильмов Арутюна Хачатряна могут стать источником неиссякаемого наслаждения. Ведь кинофестиваль такого масштаба — это не только парад шедевров, но и калейдоскоп эстетических ландшафтов. Как бы ни было вторично художественное решение фильма, все равно разнообразие национальных культурных кодов дает о себе знать. Оно рассыпается разноцветьем впечатлений даже в скромных лентах.

От себя скажу, что показанное на ММКФ-2009 болгарское кино в среднем ничуть не хуже, чем второстепенное советское, которое я люблю, несмотря на очевидные его недостатки. А есть ведь и еще ценители голливудского трэша, например, Квентин Тарантино. И кто скажет, что его страсть неискренна?

"Письмо в Америку". Иглика Трифонова. Болгарский фокус.

По общему мнению самым ценным экземпляром в болгарской коллекции стал художественный фильм Иглики Трифоновой "Письмо в Америку". Вот краткое его содержание: В стольном граде София жил болгар Иван. Друга Камена имел Иван. В дикий град Нью-Йорк Камен-друг попал. На чужой стороне ой не сладка жизнь. В ДТП Камен-друг попал. Бездыханный в больнице лежал. О беде той Иван прознал. В Америку ехать желал. Краткосрочную визу искал, а фашист-посол визу не дал. Пригорюнился друже Иван, видеокамеру взял Иван. Сам себе режиссер фильм-письмо снимал. Град-столицу оставил Иван, в дальний край его путь лежал. Там он песню одну искал. Бабушка песню ту знала, смертию смерть попирала. Тракториста встретил Иван, идиотку встретил Иван, трех старушек встретил Иван, но песни никто не знал. Заблудился в небе Иван, в заресничной стране пропал. Богоматерь навстречу идет, заповедную песню поет, метафизику слез несет: Тех, кто умер, кто жил, кто будет, никогда ее не забудет.

"Письмо в Америку" стал первым игровым фильмом документалиста Иглики Трифоновой. В этом же году картина номинировалась на Оскар в категории "лучший иностранный фильм". Подобно многим хитроумным документалистам в первом игровом фильме Трифонова щедро использовала красноречивую наивность деревенских типажей и "говорящую" герменевтику архаического пейзажа. Это и определило успех фильма.

"Расследование". Иглика Трифонова. "Болгарский фокус".

Гораздо более дряблой получилась вторая игровая лента Трифоновой - "Расследование". Это — "городская" психологическая драма в детективной обертке. Водитель грузовика Пламен Горанов расчленил своего брата без видимых на то оснований. Поначалу дело представляется простым как бублик. По всем косвенным признакам он - убийца. Вина его очевидна, но доказательств – нет. Пламен молчит как партизан. Никто с ним ничего поделать не может. За дело берется следователь Александра Якимова и "колет" товарища мастерски. Шерлок Холмс, мисс Марпл и Глеб Жеглов нервно курят в сторонке. Метод Якимовой называется "новая европейская гуманность". Нечто подобное можно встретить у Бруно Дюмона в "Человечности" или в наинуднейшей картине фестиваля "Кома". В эпоху крушения дружеских, семейных, личных связей подлинной драгоценностью в обществе становится человеческое участие. Следователь видит в убийце Человека и сжигает себя на костре сострадания. Вот и весь секрет. Однако, несмотря на высокий пафос сего подхода в жизни, мне представляется, что такое кино находится в эстетическом тупике. Ему не хватает ни проникновенности, ни убедительности.

Практически на всех болгарских фильмах, представленных в программе, лежит печать смерти и неизбывной печали, бесконечно далекой, кстати, от трагического мелодраматизма югославского кино. У югославов, несмотря на горы трупов, жизнь кипит и булькает. У болгар жизнь медленно уходит из тела. Огромное количество персонажей — или смертельно больны, или отравлены, иль смерти ждут как сказочного волка.

"Перевернутая Елка". Иван Черкелов. "Болгарский фокус".

Особенно высоким градусом пессимизма обладает фильм Ивана Черкелова "Перевернутая Елка". Картина состоит из шести частей. Каждая часть обладает интересной завязкой, но совершенно невнятной концовкой. Снятое в лоб свежевание скота, беременная бесприютная девочка, повторяющая судьбу героев "Мелодии для Шарманки", цыгане, рассекающие Черное море на экскаваторе, солдаты-дезертиры, вспоминающие Сократа, в момент приятия чаши им чаши с цикутой, бывший военный, хватающий оголенные электропровода. Единственным элементом, скрепляющим кое-как сюжеты воедино, стала новогодняя елка, которую везут через всю страну на главную площадь Софии. Что хотел сказать режиссер? Тайна сия велика есть. Судя по всему, фильм этот — многосмысленная притча, где каждая часть рассказывает о различных ипостасях жизни современной Болгарии. Впрочем, расшифровать ее могут разве что болгарские культурологи.

"15". Альманах. "Болгарский фокус".

По такому же рецепту приготовлен и следующий салат. Это — альманах, состоящий уже из 15-ти частей, которые снимали 15 режиссеров. Фильм так и называется — "15". Картина сия была призвана стать летописью постсоциалистической Болгарии. Здесь показан и выход сборной Болгарии в полуфинал Чемпионата Мира, и готовка яичницы, и песни звезд болгарской эстрады. Поскольку мало кто из иностранцев разбирается в новейшей истории Болгарии, фильм этот стал продуктом для сугубо внутреннего потребления.

"Потрнихи". Людмил Тодоров. "Болгарский фокус".

"Портнихи" Людмила Тодорова тоже отмечены попыткой суицида, но, несмотря на налет обычного драматизма, эта лента стала самой смешной из всех, которые я видел на фестивале. Ну, я-то не смеялся, поскольку рассмешить меня нынче почти невозможно, а вот зрительный зал хохотал даже больше, чем на "Антихристе". "Портнихи" — это вариация на тему "Москва слезам не верит". Провинциальные простушки — Дора, Елена и Катя приехали покорять столицу, мечтая стать моделями, но жизнь как всегда оказалась богаче.

В результате Дора и Елена попадают в мясную лавку, а Катя устраивается официанткой в модное кафе. Как и в фильме Меньшова, сюжет вертится вокруг различных стратегий завоевания мировых столиц. Неуживчивая и дерзкая чертовка Елена, чем-то похожая на Наташу Радулову, противопоставлена старомодной, но лукавой обольстительнице Кате, а обе они находятся в оппозиции к безукоризненной праведнице (честной давалке) Доре. Кто в конце концов выйдет победительницей? Надо отдать должное Тодорову, который оказался не столь прямолинеен в своих ответах как наш оскараносец. Интрига сохраняется до последних секунд фильма, который вызовет у кинокритиков лишь кривую усмешку, но может стать приятным времяпровождением для студенток первого курса, милиционеров и бабушек.

"Единственная история любви, о которой не написал Хемингуэй" Святослава Овчарова стала единственным фильмом, который мне не удалось увидеть в болгарской программе. А жаль. Комментарии были весьма хвалебные.

Помимо высокой грусти, свойственной почти всему всем фильмам болгарской программы, я бы отметил еще одно общее свойство. Европейский арт-хаус на 90% — это кино о людях с доходом менее чем 1000 евро в месяц. Из фильма в фильм кочуют безработные инвалиды, старые одалиски, парализованная лимита, малолетние беременные и принципиальные бедняки. Это, несомненно, является свидетельством загнивания мирового империализма. В болгарских же фильмах почти все персонажи испытывают особенно сильную нужду.

Забавно, что как в любой малой кинематографии болгарское кино обходится очень тоненькой колодой актеров. Стоит посмотреть 2-3 ленты, и во всех остальных картинах вы будете встречать только добрых знакомых. Если в каждом втором австралийском фильме видна физиономия Билла Хантера, в каждом третьем югославском — образ Боры Тодоровича, то болгарский синематограф захватили "комик" Филлип Аврамов, и "трагик" Красимир Доков. Представленные в программе ленты целиком принадлежат "авторскому" кино за исключением, быть может, "Портних" Тодорова. Болгарское кино пока находится на периферии внимания и киноведов. Однако уже сейчас в этой балканской стране снимаются такие интересные фильмы как "Дзифт" и "Письмо в Америку".

В период развития интернет-технологий огромные массы зрителей в ближайшие 10 лет получат сверхлегкий доступ к просмотру доселе "неведомого" кино, которое в силу причин политического, коммерческого и технологического характера долгое время оставалось вне фокуса внимания мировой аудитории. Такое положение вещей может измениться в одночасье. Проблема "неизвестного кино", которой был посвящен в свое время "круглый стол" в журнале "Киноведческие записки" может получить неожиданное разрешение.

Существует мнение, что в кино неизвестных шедевров не осталось. Если фильм — неизвестен, то он уже не шедевр.

Однако история знает множество случаев, когда, благодаря переоценке ценностей, былые шедевры уходили в тень, а на первый план выходили недооцененные в свое время фильмы. Технологическая революция вполне возможно может привести и к революции в киноведении. Сложившаяся иерархия шедевров может быть подвергнута серьезной ревизии, а история кино переписана в очередной раз. Дикая орда "неизвестного кино" (куда входит и кино Болгарии), которое, по мнению Дмитрия Кома, составляет 95% всей мировой кинопродукции, может выйти из туманных долин, чтобы потеснить на Олимпе сложившийся киноистеблишмент.