Реинкарнация Рецензия на фильм "Падение в небеса"

Подвесить себя за ногу к ветке рекомендует Даниил Хармс для того, чтобы увидеть, как растут вниз деревья. Скрипом входной пружины и последующим падением встретит коммунальная квартира молодого монтёра (Александр Рахманинов). В течении девяти дней ему предстоит быть наблюдателем за без меры абсурдной жизнью смутно-знакомых обывателей. И разлёгшийся в коридоре (за неимением другой жилплощади) человек (Леонид Соловьёв) не самый необычный из них. Протягивание электрического кабеля, с одной стороны, позволит присутствовать на месте событий, а с другой, может оказаться единственным способом иметь какую-то опору в этом уходящем из-под ног пространстве.

Дебютная работа в полном метре режиссёра Натальи Митрошиной является не только калейдоскопичной чехардой, состоящей из вновь и вновь дребезжащего по снегу велосипедиста, летающих по небу ложек, обрывков старой хроники и выборочно зачитывающего письма и дневниковые записи писателя голоса. Есть здесь и герои, обитатели коммуналки, представляющие собой хармсовские архетипы во всём их бытовом гротеске. Сексапильные и одновременно отталкивающие супружницы выясняют отношения со своими ущербными мужьями, а под ногами крутится малыш с отнюдь не детским выражением лица. По мере продвижения по дому ясности не станет больше, вот только дворник у ворот так и останется скребущим снег дворником, а почивающий на полу "хулиган", в конце концов, займёт вертикальное положение, но без объяснения причин.

Население "ремонтируемой" квартиры не ограничилось сумбурными персонажами из мира произведений Хармса, нашлось в ней место и для нехарактерного типажа. Единственный бесфамильный жилец, присутствующий в табличке на входе, капитан НКВД, своими повадками олицетворяет, едва ли конкретного палача, скорее систему, погубившую писателя. Интересовавший Хармса простой человек, а не какой бы то ни было политический строй, от конфликтов с властью его не уберёг, что, видимо и показывает режиссёр, внося в абстрактную авторскую вселенную похотливое обезличенное существо (Дмитрий Персин не мог не запомниться по роли начальника тюрьмы во втором "Бумере").

Поддавшись желанию оживлять, легко сопоставить и самого писателя, никогда не строившего иллюзий относительно благополучности своего существования, с безрадостно взирающим монтёром, тянущим свой белёсый кабель в самых неуместных и труднодоступных местах. Не изменивший себе Хармс не пережил первую блокадную зиму, а остававшиеся без ответа на протяжении всей картины его воззвания, взятые из писем к возлюбленной, будут символично услышаны только 3 февраля, на следующий день после его смерти.

Неординарный авторский стиль, сразу проявившийся в короткометражных фильмах Митрошиной, здесь реализуется на благодатнейшей почве литературы абсурда. И, если эксперимент с выпадающими из окна старушками (читай: переложение творческого наследия Хармса на язык кино) покажется излишне эстетским и аморфным, то для неподготовленного зрителя припасено погружение в неоднозначную атмосферу 30-40-х годов, озвученное мелодиями тех лет.