Все самое интересное в обзоре первых дней фестиваля

На первой пресс-конференции 29-го ММКФ Эмир Кустурица поспешил заявить, что европейцы сегодня готовы приобретать билеты лишь на фильмы двух братьев-славян, самого Кустурицы и Никиты Михалкова. Может, мы — не европейцы, но его новый "Завет" можно рекомендовать лишь преданным фанатам.

Единственное новшество в еще одной сербско-цыганской сказке про деревенского дедушку и внука, отправленного в город продать корову — что внук должен жениться и женится, несмотря ни на что. Внуку на вид лет 12, даже не 13, и такое "среднеазиатское" снижение брачного возраста должно, видимо, говорить о новой патриархальной идеологии как последнем способе спасти мир. Оно, видимо, призвано явить собой "смысл" фильма. Потому что все остальное в нем — бандиты и проститутки, бордели, свадьбы и похороны с кружащим над ними "ангелом", шумные оркестры, постоянно стреляющие ружья, хранимые под полой у каждого деревенского идиота, и масса мелких цирковых трюков, "делающих кино" на фоне зеленых долин — это всего лишь коллекция былых достижений Кустурицы. Но все же "стиль" имеется, лишь если утончается и углубляется на каких-то нюансах режиссерского интереса. А вот интереса-то и не видно. Когда из фильма в фильм с натужным "народным" юмором перечисляются одни и те же наработанные умения — это автоплагиат.

Другая пышная фестивальная гала-премьера — засвеченный зимой в Берлине "Ангел" Франсуа Озона. Снятый по типичному дамскому роману писательницы с интересным именем Элизабет Тейлор, он стал первой костюмной стилизацией для режиссера-коллекционера стилей. Судьба бедной и глупой, но красивой и везучей девочки из бакалейной лавки, ставшей, в свою очередь, именитой писательницей, завалившей рынок дамскими романами, прослежена в первые 20 лет ХХ столетия, в славные годы модерна. Тут Озон расстарался: махровую мелодраму он снимает средствами махровых мелодрам, накопленными еще в немой период. Вот белое боа на ночном фоне в почти черно-белом кадре. Вот, наоборот, пышный выход в такой пышной цветовой гамме, о которой только мечтать могли ранние режиссеры, раскрашивавшие свои немые фильмы от руки. Вот подарочные открытки начала века с томными позами и убийственными взглядами. Вот, наконец, объяснение в любви под проливным дождем и с бурным поцелуем, когда камера, опускаясь, делает из любовников почти статую Родена.

За счет удвоения "искусственности" (изображение с рир-проекцией дублирует "рир-проекцию" в сюжете) получилась не просто "красотища" — получилось очень смешно. Ирония режиссуры к финалу достигла апогея. К сожалению, все два часа не покидает сомнение. Дамские романы читают за счет их летучести, заведомой самоочевидности, когда не надо ничего объяснять. Увы, в "Ангеле" случилось странное. Роман, судя по некоторым мотивам, написан лесбиянкой, сильно недолюбливавшей мужчин. Сам Озон не скрывает своей принадлежности к сексменьшинствам — только, наоборот, недолюбливает женщин. Поэтому Ромола Гараи в роли Энджел Деверелл попала между двух огней. Ни судьба, ни характер не внушают доверия, требуют отсутствующих дополнительных объяснений. Вместо психологических тонкостей на экране сплошные психиатрические диагнозы, а, зная, что в дамских романах додумывать нечего, выходишь с фильма обманутым. Еще на этой почве чувствовать себя идиотом? Пусть лучше идиотом будет фильм. К подобному заключению пришла большая часть публики.

Наиболее представительным гала-представлением (но только перед сеансом) стала на данный момент премьера "Ветки сирени" Павла Лунгина. На Рахманинова в исполнении Евгения Цыганова с женой-Викторией Толстогановой сбежались все наши звезды. Высоко оценили лишь Алексея Кортнева в роли скромного импресарио. Дело в том, что фильм об "американской" половине жизни композитора, прошедшей в тяжелой концертной поденщине с регулярными воспоминаниями о любимой светлой родине и ненавистных большевиках, сделан практически без сценария. В сценаристы записан продюсер Михаил Дунаев. Это дало Лунгину очередную возможность для мелких спекуляций. Вы, мол, думали, раньше была "башня из слоновой кости", поднявшись на которую, художники в ус не дули, жили чисто и невинно. Фиг вам. Да, плохи большевики, но капитализм загнивает не с сегодняшнего дня, и даже великий Рахманинов все время шел на компромиссы ради пиара и денег. А уж нам, сирым, остаются лишь деньги и пиар. Мол, "шоу должно продолжаться" без всякого чистоплюйства.

Но неслучайно фильм заканчивается титром, что все это "фантазия". Загримированный Цыганов мучительно пытается копировать внешность Рахманинова, а больше ничего. Прямолинейность разговоров о высоком и о Родине на устах Лунгина допустима, на устах мало-мальски интеллигентного человека — нет. "Америка" столь плакатна за счет низкого бюджета, "русская молодость" столь открыточна, что впору говорить, что фильм не снят, а сляпан. И никакая это не фантазия, дешевенький лубок с подозрительным душком на костях хорошего человека.